Об авторе

Советский писатель, палеонтолог, доктор биологических наук. В своих произведениях исследовал вопросы нравственности, проблемы взаимоотношений власти и общества, науки и религии за что был как и награжден, так и поруган. Его роман «Час быка» даже изымался из библиотек, как «клевета на советскую действительность».

О книге

Книгу «Лезвие бритвы» я читал еще в детстве, но вынес из нее только приключенческую линию. Перечитав же сейчас, произведение открылось с новых сторон. Автор размышляет о вопросах красоты и гармонии. Об истинной красоте человека, которая является результатом соединения красоты духовной и физической. И та и другая могут быть достигнуты лишь испытаниями и лишениями, но не чрезмерными, а теми, с которыми человек в состоянии справиться.

Книге уже более 50 лет (1959-62 гг.) и интересно читать о различных «новых» идеях, взглядах, проблемах, которые для нашего современника уже стали или обыденностью, или вовсе отброшены как устаревшие.

Само повествование полнится людьми честными, сильными, смелыми, открыто презирающими низость духа, мелкость поступков и прочие отрицательные качества недостойные Настоящего Человека, каким он был в книгах и фильмах той эпохи.

Книгу советую к прочтению. Фактов из нее не почерпнуть, не энциклопедия, но интересно ознакомится с интересными идеями, многие из которых актуальны и сейчас.

Несколько интересных выдержек

О людях на местах

А вот когда вы попадаете в зависимость от человека, да еще нередко плохого… — геолог поморщился, — черт его знает, случайность это или закономерность, что там, где надо иметь дело с людьми, с их нуждами и заботами, там попадаются как раз дрянь людишки. А будь моя на то воля, подбирал бы совершенно особых людей, чтобы выслушивать человеческие нужды и просьбы в жилотделах, собесах и, уж конечно, для геологов — на транспорте. Да еще ставил бы над ними этакую независимую и вдумчивую инспекцию с беспощадными правами, вроде Рабкрина прежних лет!

Об отношении к жизни

Сейчас объясню, синьор Флайяно. Чем отличаются дети от взрослых? Они думают, что мир устроен для них и что это всегда так и будет. Чем отличаются молодые от пожилых и старых? Они уже знают жизнь, но думают, что у них, у каждого, все будет по-иному. Законы жизненной игры касаются кого-то другого, а не их. И многие тоже, как дети, думают, что все всегда останется, как оно было, поняв, но в душе-то еще не приняв, что жизнь — это неизбежное изменение, даже тогда, когда оно идет незаметно…

О руководителях

А потому, что всегда считал, что у начальника не только голова должна соображать, этого мало. Начальник — тот, кто в трудные моменты не только наравне, а впереди всех. Первое плечо под застрявшую машину — начальника, первый в ледяную воду — начальник, первая лодка через порог — начальника; потому-то он и начальник, что ум, мужество, сила, здоровье позволяют быть впереди. А если не позволяют — нечего и браться.
 — Не могу согласиться с вами, Леонид Кириллович! Если коллектив хороший, загорелся общей работой…
 — А надолго этого горения хватит, если никто не будет вести?

Об отношении к бесполезной работе
По сюжету пропали результаты уже проведенных опытов и их приходится повторять.

Иван Родионович был разгневан. Селезнев впервые видел, как его добрые внимательные глаза приобрели жесткое, отчужденное выражение. Гирин не терпел бессмысленной работы, вызванной небрежностью или забывчивостью.
 — В нашей жизни и без того слишком много нудных, обязательных и неизбежных дел, отвлекающих нас от познания, от творчества. Если мы будем по собственной разболтанности увеличивать их количество, повторяя уже сделанное, переделывая неточное, поправляя испорченное, то вряд ли мы далеко уйдем за короткую жизнь.

Об отношении человека к искусству

Однако многое изменилось даже с тех пор, как я начинал свои первые экспедиции, — сказал Андреев. — Ушли в прошлое отсутствие запоров в деревнях, старые, покинутые, но нетронутые часовенки на русском Севере, древние надписи и изваяния на степных холмах. Теперь почему-то немало людей старается сокрушить, разбить, испакостить не охраняемые ничем, кроме благоговения к человеческому труду и искусству, вещи, до сей поры стоявшие сотни лет.
...
 — Произведения искусства в поврежденной психике вызывают такую же ярость, как, например, обнаженные изваяния, женская красота или танцы. Чувство своей неполноценности, ущербности и неодолимое желание компенсации торжества — параноидальный комплекс. Раз «Глаша не наша», — Гирин вспомнил поговорку, — «то бей ее, сволочь такую!»

О нормальности человека

Критерий нормальности — предмет больших споров на Западе! Где грань между нормальным и ненормальным человеком? Мне кажется, что ответ тут простой и не надо печатать тома докладов. Важнейший критерий нормальности — общественное поведение человека. Все нарушения естественной дисциплины, которую требует от человека совместная жизнь с другими людьми, искривления и искажения добрых, товарищеских и заботливых отношений, вероятно, обязаны каким-то психическим дефектам, подлежащим исследованию. Я говорю, естественно, не о случайных промахах поведения, а систематически повторяющихся поступках.
Параноидальная психика выказывает себя также, когда люди нарочно вытаптывают цветы и траву, опрокидывают скамейки, прут поперек движения именно потому, что этого нельзя делать. Самый опасный для социалистического и коммунистического общежития вид психоза.
...
 — Все тот же признак антисоциальной поврежденной психики, о котором я только что говорил, — сказал Гирин, — чем дальше, тем больше он усиливается, не только на Западе, но уже и на Востоке. Все чаще случаются взрывы самолетов в воздухе, стрельба по невинным ни в чем случайным прохожим, дикая расправа со старинными произведениями искусства, составляющими славу народа, вроде датской Русалочки.